Показан сложный путь становления белорусского языка. Отмечено, что белорусский язык на протяжении многих столетий являлся важнейшим средством передачи социально­исторического опыта, формирования национальной культуры, традиций, идентификации народа и образования национальной государственности. Основываясь на историческом опыте, авторы подчеркивают общественно­политическую значимость сохранения и развития белорусского языка в условиях глобализации мирового сообщества как важную задачу каждого белоруса.

Интернационализация высшего образования – современный феномен, отличающийся от прежних международных взаимодействий в академической сфере. Его уникальность во многом обусловлена сменой эпох мирового развития, когда на смену мировому империализму пришел многополярный мир конца ХХ в. Соответственно, интернационализация высшего образования требует нового теоретического обоснования, свободного от рудиментов прежних теорий, функционировавших в категориях внешнего влияния, и внутренней унификации (культуры, языка, политической нации и т. д.). Новая теория должна отображать интеграционные тренды во взаимодействии национальных субъектов, на фоне которых происходят институциональные изменения в высшем образовании.

Статья посвящена анализу ключевых этических рисков, возникших в связи с переходом от капитализма к биокапитализму как новому типу социальной реальности. Ключевое внимание уделяется исследованию роли биотехнонаук в утверждении новых политических, экономических и социальных реалий, трансформациям, влияющим на статус и положение человека в новом типе общества. Описываются возможные варианты предупреждения наиболее значимых рисков: трудовых, медицинских, экологических, психологических, этнокультурных, а также вызовов, стоящих перед научным сообществом. Делается вывод о перспективах продолжения исследования данной проблематики.

Доказывается приоритетная роль культуры при формировании идеала будущего, раскрывается технология этого процесса. Рассматривается культура как среда сохранения и трансформации духовного наследия. Крупные перемены предполагают изменение культуры, которые, как правило, являются результатом переосмысления и обновления фундаментальных жизненных смыслов и базовых ценностей. В современных условиях происходят стихийный поиск возможных решений назревших проблем, размывание жизненных смыслов, в том числе таких основополагающих понятий, как гражданство, национальная, профессиональная и религиозная идентичность. Такая неопределенная ситуация не может оставаться бесконечно долгой. Культура, адсорбировав возможные варианты развития, делает свой выбор идеала будущего. Сегодня нет видения будущего у большинства постсоветских стран, а жить без концепции будущего бессмысленно.

Анализируются концепции, которые могли бы объяснить проблемы выстраивания общего видения идеала будущего, точки роста новых ценностей, которые формируются в недрах старой культуры. Представляются ориентиры и цели, которые большинство населения желало бы достигнуть. Ответом на новые риски выступает адекватное развитие национальной культуры, которая естественным образом находится в диалоге с мировой культурой, а также формирование новых жизненных смыслов и ценностей. Поскольку будущее человечества многовариантно и не задано однозначно, гуманитарные науки не успевают за слишком быстрыми переменами. Тем более, что современные технологии помимо пользы несут человеку и новые проблемы, открывая широкие возможности информационному насилию, манипуляции общественным сознанием.

Целью статьи является раскрытие приоритета культуры при формировании идеала будущего. Представляется, что именно культура является той сферой надбиологических программ человеческой жизнедеятельности, где формируется идеал будущего.

Проанализирована эволюция институциональной матрицы ВКЛ, в которой выделены два этапа. На первом из них (дофедеративном) важную роль играла диффузия институтов, в первую очередь из Королевства Польского. Второй этап связан с вхождением ВКЛ в состав Речи Посполитой. Показано, что следствием образования федерации социумов с различным типом доминирующих институтов явилась трансплантация институтов экономически более развитого государства на другого участника союза. Подобная интеграция привела не только к положительным эффектам, но и к мутации трансплантированных институтов (усилению эксплуатации крестьянства при переходе к более прогрессивному фольварочному типу хозяйства). Перенесение западноевропейской системы наследования стало институциональной ловушкой, обусловившей широкое распространение подобных отдельным государствам ординаций, владельцы которых на микроуровне (в пределах своих хозяйств) опирались на редистрибутивные институты, а на макроуровне (государства в целом) для укрепления своих экономических позиций активно использовали рыночные политические институты.

Особенности политической сферы обусловили трансформацию социокультурной подсистемы институциональной матрицы ВКЛ. Усилилась экспансия католицизма, размывшая характерную для ВКЛ веротерпимость. Пришедшие из Польши в ВКЛ элементы субсидиарной идеологии понимались как предоставление исключительных прав только шляхте; приобщение к «золотым вольностям» отождествлялось с переходом в католичество и использованием польского языка.

Следствием проводимой центральной властью политики стали полонизация и окатоличивание состоятельного сословия; массовое недовольство малоимущих слоев населения, вылившееся в народные восстания XVII века; совпадение границ имущественных страт с конфессиональными и языковыми, что перенесло проблему социального неравенства в национальную плоскость и обусловило проявления межнациональной розни на землях бывшего ВКЛ в последующие столетия.

Отсутствие эффективного государственного управления трансплантацией институтов обусловило институциональный кризис, который в условиях разобщенности политических элит явился причиной распада всей образованной социальной системы.

В период борьбы Литвы, Латвии и Эстонии за восстановление своей национальной независимости были заложены основы многих направлений их будущей внутренней и внешней политики. В качестве факторов, оказавших наибольшее влияние на формирование основных приоритетов внешней политики этих стран, анализируются, во­первых, структура движений за их национальную независимость (на основе которых сформировались политические элиты государств Балтии), во­вторых, роль зарубежного влияния в формировании их внешнеполитической идеологии. Автор показывает трансформацию основных политических сил, сформировавших движения за национальную независимость трех республик в системообразующие политические партии государств Балтии, отмечает постепенное закрепление лидерства правых политических сил в сфере национальной идеологии и внешней политики, а также особую активность диаспоры в налаживании международных связей движений за независимость Литвы, Латвии и Эстонии и формировании идей и концепций, определивших основные цели будущей внешней политики трех государств. Кроме того, в статье выделяются этапы развития международных связей движений за независимость Литвы, Латвии и Эстонии в 1989 – 1991 гг.

Институт истории Национальной академии наук Беларуси является ведущим научно­исследовательским учреждением исторического профиля в республике. История института свидетельствует о становлении и развитии белорусской историографии. В статье раскрывается научно­-организационная деятельность сотрудников Института истории Академии наук БССР в предвоенный период. Показано влияние социально­политической ситуации на изменение организационной структуры и кадрового состава института: историки «старой школы» уступили место представителям новой марксистской парадигмы. Сделан вывод об установлении методологического монополизма в советской исторической науке. Автор проанализировал процесс становления и изменения основных направлений исторических исследований при разработке концепции истории Беларуси в 1929–1941 гг. Отмечено, что в научных исследованиях приоритет отдавался проблемам истории революционного движения, классовой борьбы, советского строительства.

Целью настоящей статьи является разграничение смежных категорий модуса и модальности с последующим выявлением специфики их взаимодействия в научном дискурсе. Во введении доказывается теоретическая и практическая целесообразность изучения языковых категорий с антропоцентрических позиций. Основная часть предваряется рассмотрением базовых концепций модальности, в результате чего уточняется смысловой объем данной категории и выбирается наиболее оптимальный в контексте данного исследования подход. В дальнейшем сопоставляются определения, категориальный статус, особенности функционирования и средства языковой реализации модальности и модуса, что позволяет сделать вывод о существенных отличиях данных категорий и необходимости их последовательного разграничения. Как показал практический анализ, в научном дискурсе на английском и белорусском языках доминирует категория модуса в трех разновидностях (познание, мнение, коммуникация) с абсолютным преобладанием показателей познания. Последующее исследование отношений между категориями модуса и модальности выявило основные модели взаимодействия их поверхностных маркеров, которые по степени формально-смысловой зависимости друг от друга ранжируются от обособленного использования (исключение) до полного пересечения (наложение). Между этими двумя полюсами находятся модели размежевания и включения, предполагающие одновременное нахождение в высказывании индикаторов модуса и модальности. Сопоставительный анализ подтвердил универсальный характер модуса и модальности, основных моделей их взаимодействия и общих тенденций употребления. Также была установлена лингвокультурная специфика, проявляющаяся в предпочтении модализировать различные типы модусов и использовать особые средства выражения модальности. В заключении статьи полученные результаты объясняются действием комплекса специфических экстралингвистических факторов – коммуникативной ситуацией, а также типовыми особенностями и интенциями ее участников.

Цель исследования – дать предварительное представление о нелинейной музыке, выражающей постнеклассическую концепцию мира. Впервые новизна композиторского мышления представителей Второго музыкального авангарда объясняется с позиций нелинейности и самоорганизации. Дано авторское определение нелинейной музыкальной реальности, где выделяются три формы репрезентации: локальная, тотальная, бии полифуркационная. Рассматривается синергетический методологический инструментарий, включающий терминологию, который апплицируется на музыкальную предметность, что позволило определить новую сущность и новое качество музыкально-­художественных композиций.

Важнейшей стороной нелинейной музыки выступает импровизационное начало, где интегральность целого достигается с помощью неизбежного возникновения определенного единообразия материала и связанности элементов на основе самоорганизующей силы творческой и исполнительской воли. На примере «Etudes Australes» Д. Кейджа рассматривается особенность структуры, которая заключается в ее разомкнутости, атемпоральности и «рассеивании» звуковой ткани во вневременном пространстве, то есть структура этюдов по сути диссипативна (нелинейна). Модели нелинейных музыкальных систем охватывают жанровые формы, определяющие акционизм – хэппенинг, перфоманс, а также технику коллажа (интертекстуальности). Вкупе они демонстрируют композиции с «полностью раскованной формой» (И. Добрицына).

Таким образом, нелинейная музыка – это специфический музыкальный текст, или «нововременной … opus perfectum et absolutum» (по М. Катунян), где властвуют казуальная процессуальность и структурная разомкнутость, ацентрированность и самоорганизация, принцип неопределенности и дискретная метафизика, что отвечает постнеклассической концепции мира и ментальной специфике современной эпохи. В характеристику нелинейности входят множественность репрезентаций смыслового, лексического и структурного материала (например, алеаторика формы), незакрепленность текста (например, графическая музыка), аппроксимативность элементов и средств выражения (музыкальных и внемузыкальных), «детерминированный хаос» (по Д. Глейку), эмерджентность изменений процесса становления музыкальной материи, самоструктурирование на основе временного и антропогенного факторов.

Представлены уникальные архивные материалы, которые свидетельствуют о распространении в Беларуси в годы Второй мировой войны бытовых магических практик, эсхатологических нарративов и поверий. Научный комментарий фактов народной традиции, зафиксированных советскими исследователями в фольклорно­этнографических экспедициях 1945–1946 гг., свидетельствует о том, что в условиях экстремальной угрозы военного времени в сознании носителей народной культуры актуализировались архаические ритуалы и народно-­православные представления. Доказано, что ритуал «хождение хлеба» и распространение «святых писем» – формы ритуальных действий-­оберегов – периферийные явления окказиональной обрядности белорусов. Их идейный план определяет синтез народно­-религиозных идеологем с элементами контактной, инициальной и апотропейной магии. На акциональном уровне действия-обереги реализовываются как трансмиссионные практики. Концепт войны интерпретируется в них как прорыв хтонического начала в культурное пространство социума, который возможно нейтрализовать только консолидацией его представителей для магической апелляции к высшим силам. Определены мифосемантика, обрядовый контекст и межтекстовые связи ритуала «хождение хлеба». Прослеживается тождественность ключевых моментов ритуала «хождение хлеба» и каравайного обряда. Указаны некоторые явления современной субкультуры православной прихрамовой среды, которые доказывают относительную устойчивость ритуала распространения святого хлеба.

На примере творчества классика белорусской литературы Максима Богдановича исследуется роль литературного канона в эстетической самоидентификации национальной литературы. Отмечается, что литературный канон выступает в качестве стратегии культурной идентичности, одной из действенных форм и важным условием складывания культурного символического мира смыслов, фундируемого общекультурными ценностями человечества. Утверждается, что историко­--культурные, художественные, онтологические, бытийные ценности и смыслы, эксплицированные в поэтическом каноне Максима Богдановича, становились важной частью духовного измерения, культурной интеграции, гармонизации социальных отношений. Отличительной особенностью обращения поэта к канонической художественной форме признается закрепление за ней роли символического консолидирующего знака­-референта, призванного формировать «культурное сознание», прививать чувство общего эстетизированного этнокультурного единства, служить средством духовной интеграции и национальной консолидации общества.

Рассматриваются исследования пространства в гуманитарных дисциплинах, прослеживаются их этапность, основные векторы и последовательная логика развития в контексте культурно­-цивилизационного опыта человечества. Отмечается устойчивая тенденция наполнения пространственных объектов и явлений культурно-детерминированными признаками. Показывается, каким образом через аксиологическую диагностику пространства и его составляющих в философии, культурологии, гуманитарной географии, литературоведении происходят постижение онтологически­духовного мира человека, раскрытие национального характера, типологий ментальных черт, конкретизируются мировоззренческие ориентиры и способы мышления. Подчёркивается большой эвристический потенциал пространственных образов в изучении структуры, семантики, стилистики и поэтики художественных текстов.

Статья посвящена одному из дискуссионных вопросов – возможности отнесения Российской Федерации, субъекта РФ и муниципального образования к числу субъектов предпринимательской деятельности.Рассмотрение доктринальных позиций, а также исследование новых форм осуществления предпринимательской деятельности позволили автору сделать следующие выводы. Совершаемые любым публично­правовым образованием действия преследуют исключительно цель обеспечения публичных интересов, что на первый взгляд свидетельствует о невозможности отнесения публично­-правовых образований к субъектам предпринимательской деятельности. Вместе с тем появившиеся за последнее время новые формы экономического сотрудничества государства, его субъектов и муниципальных образований с предпринимателями свидетельствуют о том, что публичные образования могут быть стороной предпринимательского договора. Такие договоры заключаются уполномоченными органами публично­-правовых образований, которые представляют публичные образования как собственников имущества. С учетом природы публично­правового образования (это территориальная структурно­функциональная форма организации территориального публичного коллектива) сделан вывод о том, что Российская Федерация, ее субъекты и муниципальные образования непосредственно осуществлять предпринимательскую деятельность не могут, они осуществляют ее опосредованно через уполномоченные органы, а следовательно, государство, его субъекты и муниципальные образования являются опосредованными участниками предпринимательской деятельности.

Рассматриваются теоретико-­методологические аспекты управления инновационным развитием экономики Беларуси как социально­-экономической системы открытого типа. В контексте определения проблемного поля объекта управления рассмотрены основные характеристики равновесного состояния малой открытой экономики и ограничители, которые устанавливают рамки ее функционирования и обусловливают сбалансированность экономической системы. С позиций стратегического менеджмента исследовано воздействие технологических, экономических, территориальных и социальных факторов, определяющих степень влияния инноваций на функционирование и развитие экономики.